Метаморфозы самадхи. Начало. Ранние упанишады и Эпос

Термин «самадхи» воспринимается как неразрывно связанный с системой йоги. Иногда его даже пытаются представить как высшую цель йоги. Однако, при попытке понять, что же имеется в виду под этим термином в современном около-йоговском пространстве мы получаем десятки разноречивых и по большей части нелепых объяснений. Погуглив, мы получим на первых же страницах информацию о том, что самадхи — это «транс», «экстаз», «слияние с Абсолютом», некое посмертное состояние. Вивекананда определяет самадхи довольно прозаично, как «сосредоточение», А Мирча Элиаде ввел специальный термин «инстаз». Некоторые также путают его с буддийской нирваной. Где же истина?

В этом блоге я уже касался вскользь данной темы, однако учитывая, что следующие строки которые надо проинтерпретировать относятся именно к этой теме я решил провести масштабное ретроспективное изучение этой темы. На это ушло 3 года и сейчас я доволен результатом.

Результаты исследования я кратко изложил на прошедшем недавно в Институте философии НАН Украины. Однако, даже выделенного из уважения ко мне часа оказалось очень мало для действительно подробного раскрытия темы, поэтому я решил выложить материалы написанные при подготовке доклада сюда.

Однако, учитывая , что это значительно больше сотни страниц я решил разбить из на 5 статьи:

— Первые упоминания о «самадхи» в ранних упанишадах и Эпосе;

— Самадхи у Патанджали и комментаторов;

— Самадхи в средневековых учениях;

— Самадхи в ранней хатха-йоге;

— Самадхи в поздних йогических текстах.

Надеюсь в таком виде будет не столь утомительно). Впрочем планирую сделать и видеолекцию.

Но начнем с вопроса, почему же термин «самадхи» оказался столь значимым даже в современной популярной йоге, тогда как сотни других терминов, выражающих не менее тонкие практики и измененные состояния сознания канули в Лету? Ответ на это вопрос, вероятно, лежит в лингвистике.

Как широко известно, слово «йога» является существительным мужского рода образованным посредством присоединения суффикса -а к глагольному корню yuj (युज्). Чуть менее известно, что у корня yuj, согласно Дхатупатхе три значения (точнее существует 3 корня yuj). Если чуть упростить —значения эти samyamana (контроль), yogа (связь) и samadhi (соединение). Причем самадхи не в смысле мистического состояния, а в смысле «собирания вместе». Этимология этого слова такова: приставка sam- значит «со-«, «вместе-«, приставка aa- значит «к-«, «при-» (в смысле «при-соединения»), корень же dhā- (с характерным суффиксом -i) означает «класть», «ставить» (русский родственный корень находится в глаголе «де-вать»). Таким образом, «самадхи» в буквальном смысле — это «собирание», «складывание» вместе, и т.д. Причем не только в физическом смысле. Так, ближайший родственник этого слова «самадханам» (समाधनम्), отличающийся только суффиксом, означает в санскрите «решение». Например, проблемы или уравнения.

Разные Школы йоги акцентируются на разных значениях корня. Так контексты анализ текстов упанишад и Бхагавадгиты показывает, что они скорее акцентируют на аспекте samyamana (контроль). А вот главный комментатор Йога-сутры — Вьяса прямо провозгласил, что термин йога следует читать именно в значении samadhi (соединение). В комментарии Каундиньи к Пашупатасутрам, я встречал и третий вариант.

Первые упоминания

В Ведах и ранних упанишадах термин самадхи не встречается. Однако, близкий по грамматике термин есть в Катха упанишаде, о чем уже упоминалось выше.

नाविरतो दुश्चरितान्नाशान्तो नासमाहितः ।

नाशान्तमानसो वाऽपि प्रज्ञानेनैनमाप्नुयात् ॥

२४॥nāvirato duścaritānnāśānto nāsamāhitaḥ ।

nāśāntamānaso vā’pi prajñānenainamāpnuyāt ॥ 24॥

Не отступающий от дурного поведения, беспокойный, несобранный,

С беспокойным разумом (шанта манаса), поистине, не достигает его («Я») даже с помощью познания. 24

Слово samāhitaḥ есть «ближайший родственник» самадхи. Дело в том что корень dhā аномально ведет себя с суффиксом -ta пассивного причастия прошедшего времени, меняясь на hi-. Таким образом слово samāhita которые можно условно перевести как «собранный», намекает на сформировавшийся в дальнейшем класс практик.

Самадхи в йоге Бхагадгиты

Можно с уверенностью утверждать, что термин «самадхи» начал входить в обиход в период написания Махабхараты. Причем, анализирую его использование в Бхагавадгите мы даже можем проследить «детство» этого слова. Опишу основные необычности связанные с этим термином.

1. Несмотря на значение, которое придают самадхи в поздней йоге в Бхагавадгите термин используется лишь шесть раз в явном виде и три раза в виде деривативов, что приводит нас ко второй неожиданности.

2. Слово «самадхи» в Бхагавадгите еще не «фетишизировано». Гита использует не только само существительное «самадхи», но и другие деривативы от корня dhā с приставками sam- и ā-. Так в шлоке 12.9 встречается инфинитив samādhātum причем из контекста понятно, что он обладает лишь йогартховым (выведенным из морфологии) значением и может быть переведен как «собирать», «сосредотачивать»:

अथ चित्तं समाधातुं न शक्नोषि मयि स्थिरम् ।

अभ्यासयोगेन ततो मामिच्छाप्तुं धनञ्जय ॥ १२-९॥

atha cittaṃ samādhātuṃ na śaknoṣi mayi sthiram ।

abhyāsayogena tato māmicchāptuṃ dhanañjaya ॥ 12-9॥

Если не можешь устойчиво сосредоточить (samādhātum) на Мне

читту, желай обрести Меня посредством упражнений йоги. 12-9 

В шлоке 6.7 — мы встречаем уже знакомую нам по Катха упанишаде форму samāhita.

जितात्मनः प्रशान्तस्य परमात्मा समाहितः ।

शीतोष्णसुखदुःखेषु तथा मानापमानयोः ॥ ६-७॥

jitātmanaḥ praśāntasya paramātmā samāhitaḥśītoṣṇasukhaduḥkheṣu tathā mānāpamānayoḥ ॥ 6-7॥

У обладающего побежденным разумом (манасом), успокоенного, высшее Я (параматма) собрано (samāhitaḥ)в холоде и жаре, в счастье и несчастье и страданиях, а также в почестях и в унижении. 6-7

Таким образом, самадхи понимается в этих строфах как состоянии собранности. Это бесконечно далеко от современных фантазий о впадении в транс, или пребывании в экстазе. Йогин, его «я», в таком состоянии, должны быть собраны воедино. Самадхи здесь это внутренняя целостность.

В шлоке 17.11 использован герундий (абсолютив) от конструкции sam+ā+dhā,

अफलाकाङ्क्षिभिर्यज्ञो विधिदृष्टो य इज्यते ।यष्टव्यमेवेति मनः समाधाय स सात्त्विकः ॥ १७-११॥

aphalākāṅkṣibhiryajño vidhidṛṣṭo ya ijyate ।

yaṣṭavyameveti manaḥ samādhāya sa sāttvikaḥ ॥ 17-11॥

То жертвоприношение, которое делается по правилам, с манасом сосредоточенным (samādhāya)на идее «воистину, следует жертвовать», без желания плодов, то саттвично.

3. Основное значение слова «самадхи» — «собирание вместе, воедино». Однако, что именно собирается? И здесь БГ непостоянна в своих утверждениях. Так, в уже упомянутой шлоке 12.9 собирается как мы видим «читта», а 6.7 — уже параматма (что несколько странно — почему собирается Высшее Я, а не обычное). Шлока 17.11 отправляет туда манас. И лишь во второй главе самадхи использовано как самостоятельное существительное в контексте некоего состояния, присущего буддхи.

भोगैश्वर्यप्रसक्तानां तयापहृतचेतसाम् ।

व्यवसायात्मिका बुद्धिः समाधौ न विधीयते ॥ २-४४॥

bhogaiśvaryaprasaktānāṃ tayāpahṛtacetasām ।

vyavasāyātmikā buddhiḥ samādhau na vidhīyate ॥ 2-44॥

У привязанных к наслаждениям и власти, чей ум (четас) похищен этой [речью], не бывает решительного разума (буддхи), [пребывающего] в самадхи.

Аналогичным образом используют термин шлоки 2.53 и 2.54, о которых мы поговорим позже.

Таким образом, можно утверждать, что в период составления Бхагавадгиты еще не было четкого и единственного определения термина самадхи, или же разные части этого текста составлялись разными авторами понимавшими его по-разному.

4. Вторая глава содержит прямой вопрос и ответ о природе самадхи:

अर्जुन उवाच ।

स्थितप्रज्ञस्य का भाषा समाधिस्थस्य केशव ।

स्थितधीः किं प्रभाषेत किमासीत व्रजेत किम् ॥ २-५४॥

arjuna uvāca ।

sthitaprajñasya kā bhāṣā samādhisthasya keśava ।

sthitadhīḥ kiṃ prabhāṣeta kimāsīta vrajeta kim ॥ 2-54॥

О Кешава, каково описание твердо знающего, находящегося в самадхи? Что мог бы сказать [такой человек] обладающий устойчивым пониманием (dhī)? Как он будет жить и как странствовать?॥ 2-54॥

Этот вопрос интересен тем, что в нем уже есть намек на то, что самадхи не есть конечное переживание. Жизнь, деятельность и даже путешествия в этом состоянии продолжаются. Более того самадхи сразу посредством синонимов соотносится с когнитивными процессами «праджня» (корень jñā — знать) и « dhī» (корень dhyai -думать).

Вопрос, как говорится, интересный, однако в ответе на него слово самадхи никак не фигурирует. Кришна говорит о пратьяхаре, контроле себя, манаса, целостности манаса и буддхи, но до конца главы так и не возвращается к теме самадхи. Возможно, здесь какой-то разрыв текста. Зато четкая и в чем-то парадоксальная вводная относительно природы самадхи присутствует в предшествующей вопросу шлоке. Я считаю эту строку одной из самых главных и самых продуктивных в Бхагавадгите:

श्रुतिविप्रतिपन्ना ते यदा स्थास्यति निश्चला ।

समाधावचला बुद्धिस्तदा योगमवाप्स्यसि ॥ २-५३॥

śrutivipratipannā te yadā sthāsyati niścalā ।

samādhāvacalā buddhistadā yogamavāpsyasi ॥ 2-53॥

Когда твой противопоставленный шрути (священным текстам) устойчивый, неподвижный разум (буддхи) установится в самадхи, тогда обретешь йогу. 2-53

Шлока чрезвычайно важна, поскольку впервые обозначает неразрывную связь состояния самадхи с практикой йоги. Возможно именно под влиянием этой строки Вьяса акцентировал внимание на теме самадхи в своем комментарии к Йога сутре о чем речь пойдет в следующих разделах. Однако, в этой строке есть еще пару важных подсказок. Во-первых парадоксальное на первый взгляд заявление для обычно ортодоксально настроенной культуры относительно того что разум в самадхи «противопоставлен Писаниям (шрути)». В наше время строка настолько шокирует благочестивую публику: во всех моих опытах по чтению БГ под руководством индийских учителей она была практически проигнорирована. Между тем, именно эта часть строки несет самую важную информацию. Для выделения ее вспомним признаки мистического опыта, описанные позднее Ульямом Джеймсом, главным из которых является переживание абсолютной уверенности в достоверности этого опыта. В более поздней индийской традиции — адвайта веданте это переживание получило название «апарокша анубхути» «не-заочное переживание». Эта уверенность настолько велика, что затмевает собой все, даже уже имеющиеся священные каноны. Именно такому переживанию мы обязаны изменению канонов и вообще развитию человечества во всех сферах. Ведь без активного противопоставления известному нет трансформации. Таким образом, самадхи здесь форма мистического опыта, причем, что очень важно, опыта когнитивного, поскольку противопоставить разум канону можно только в каких то концепциях и взглядах. Самадхи здесь — это прозрение, которое рождает новое понимание. 

Если ты переживаешь это, то слова Писаний или других авторитетов для тебя всего лишь мнение, ты можешь смотреть на них в метаконтексте и это слово очень удачно. В шлоке стоит слово «ви-прати-панна» и перевод «противопоставленный» немного мелковат. Приставка «vi-» дает значение движения наружу (русское рас-), «prati» — навстречу. Поэтому с одной стороны ты противопоставлен, а с другой ты уже вышел за пределы. В русском языке мы не можем одновременно использовать приставку «за-» и «против», а в санскрите это возможно. Переживающий самадхи одновременно смотрит «снаружи»-«сверху» и «напротив», не в смысле агрессии, а внимательно присматриваясь. Это и есть взгляд в метаконтексте. Важно также, что именно эта строка под разумом тут понимает буддхи, не манас. Напомню манас рождает мнение «я считаю так..». Буддхи — это глубинное понимание, глубинное прозрение.

Обращу внимание, что данная строка — одно из определений йоги в БГ. Причем йога используется в контексте состояния, которое можно обрести (авапсьяти).

Почему же все таки в ответе на вопрос Арджуны Кришна не рассказал о самом самадхи. Вероятно (если конечно не предположить простейшее — часть строф потерялась или перемешалась), ответ состоял в том, что Кришна описывал трансформирующие свойства состояния самадхи на дальнейшую жизнь человека. Тогда это описание логично, прозрение, выход в метаконтекст действительно успокаивают сознание (в соответствующем аспекте), трансформируют человека и меняют жизнь.

Самадхи в Мокшадхарме

Мокшадхарма не уступает по объему информации о йоге Бхагавадгите, а может и превосходит ее. Вместе с тем она не является целостным произведением, а состоит из ряда бесед-диалогов, в которых герои обсуждают фундаментальные вопросы философии, йоги и этики. Разница взглядов в этих диалогах с очевидностью наводит на мысль о том, что они писались разными людьми, в разное время и в разных Традициях. Это дает нам возможность воспринимать Мокшадхарму как срез целого культурного пласта в интересующей нас сфере йоги.

Как и в Бхагавадгите, термин самадхи является неустоявшимся, а его значение отличается в разных беседах. Проведя небольшую инвентаризацию мы увидим те же что и в БГ основные линии понимания этого термина, хотя и с некоторыми нюансами.

Понимание самадхи как когнитивного состояния выражается многократно встречающимся мотивом, когда мудрец изрекает некое знание, находясь (или погрузившись предварительно) в состояние самадхи.

Внимание: нумерация глав в стандартном санскритском тексте переводе на русский Смирнова не совпадают. Поэтому на санскрите и русском я буду давать соответствующие (то есть разные) номера.

12.245.013c samādhau yogam evaitac chāṇḍilyaḥ śamam abravīt

253. 14 В [состоянии] самадхи Чхандилья умиротворения ради изрёк это (учение) йоги

Когнитивный аспект подчеркивается также синонимическими перечислениями:

203.21 Умудрённый трудами, он совершенен в познании, в самадхи ненасытен…

Встречается также в Мокшадхарме уже известный нам мотив «противопоставления писаниям»:

323 (309)38 smṛtiś ca saṃnirudhyate purā taveha putraka

samākulasya gacchataḥ samādhim uttamaṃ kuru

323.39 Сынок, здесь скоро Писание станет тебе помехой,
 хотя и находясь в смятении, практикуй наилучшее самадхи!

Как и в Гите, имеется путаница с тем, что же именно пребывает в самадхи. Чаще — это манас, но иногда и читта.

Однако появляются в Мокшадхарме и новые мотивы. Особенно интересными и продуктивными в этом ключе является беседа «Высказание о шептании», в которой впервые появляется идея самадхи как практики безмыслия, а также практики осознанного умирания.

18. dhyānakriyā paro yukto dhyānavān dhyānaniścayaḥ

dhyāne samādhim utpādya tad api tyajati kramāt

19. sa vai tasyām avasthāyāṃ sarvatyāgakṛtaḥ sukhī

nirīhas tyajati prānān brāhmīṃ saṃśrayate tanum

20. atha vā necchate tatra brahma kāyaniṣevaṇam

utkrāmati ca mārgastho naiva kva cana jāyate

20. Предельно преданный размышленью, вдумчивый, он решительно упражняется в размышленье,


Сосредоточив мысль, он впадает в самадхи, тогда оставляет и размышленье.

21. Пребывая в таком состоянье, он легко осуществляет упорное отреченье,

Без сожаленья покидает дыхания жизни (праны) и вселяется в брахманическое тело. 

Одна из самых интересных, на мой личный взгляд, глав мокшадармы 302 так и называется «Учение Йоги». В этой главе текст также экспериментирует с со словоформами близкими к «самадхи». Но самое интересное, что из отрывка явственно видно, что «самадхи» как особый термин находится еще в стадии зарождения и смешивается (точнее еще не разлеплен) с терминами «дхарана» и «йукта» и их производными. Более того мы видим, как эти слова оказываются в разных словосочетаниях samādhāne dhāraṇam — удержание (дхарана) в [состоянии] собирания (самадханам), и противоположное по падежам dhāraṇāsu samāhitaḥ — то есть собранность в сосредоточении.

30. ātmanaś ca samādhāne dhāraṇāṃ prati cābhibho

nidarśanāni sūkṣmāṇi śṛṇu me bharatarṣabha

30. О тонких признаках удержания (дхараны) в [состоянии] собирания (самадхане) себя (атмана) Выслушай от меня, владыка, превосходный Бхарата!

31. apramatto yathā dhanvī lakṣyaṃ hanti samāhitaḥ

yuktaḥ samyak tathā yogī mokṣaṃ prāpnoty asaṃśayam

31. Как лучник, без нерадивости коль скоро он сосредоточен (samāhita) на цели, (в неё) попадает,


Так, несомненно, достигает Освобождения вполне собранный (yukta) йогин, 

32. snehapūrṇe yathā pātre mana ādhāya niścalam

puruṣo yatta ārohet sopānaṃ yuktamānasaḥ

32. Как с чашей (на голове), наполненной маслом, неподвижно сосредоточив внимание (манас),
 человек имеющий собранный (yukta)(по ступеням) восходит,

33. yuktvā tathāyam ātmānaṃ yogaḥ pārthiva niścalam

karoty amalam ātmānaṃ bhāskaropamadarśanam

33. Так и этот [йогин] собирает себя. Йога* делает себя неподвижным, незагрязненным, солнцеподобным. 

34. yathā ca nāvaṃ kaunteya karṇadhāraḥ samāhitaḥ

mahārṇava gatāṃ śīghraṃ nayet pārthiva pattanam

34. Каунтея, как кормчий, если он сосредоточен (samāhita) быстро


Проводит корабль по великому океану, о превосходный владыка, 

35. tadvad ātmasamādhānaṃ yuktvā yogena tattvavit

durgamaṃ sthānam āpnoti hitvā deham imaṃ nṛpa

35. Так удержав себя посредством йоги в самособирании (атмасамадханам), постигший суть
 достигает, покидая тело, труднодостижимого состояния, раджа.

36. sārathiś ca yathā yuktvā sadaśvān susamāhitaḥ

deśam iṣṭaṃ nayaty āśu dhanvinaṃ puruṣarṣabha

36. Как на послушных конях очень собранный (су-самахита) колесничий


В нужную сторону привозит лучника, тур-Бхарата, 

37. tathaiva nṛpate yogī dhāraṇāsu samāhitaḥ

prāpnoty āśu paraṃ sthānaṃ lakṣaṃ mukta ivāśugaḥ

37. Так собранный (самахита) с дхаранах, йогин быстро


Достигает высочайшего состояния, как пущенная стрела — (цели). 

38. āveśyātmani cātmānaṃ yogī tiṣṭhati yo ‘calaḥ

pāpaṃ hanteva mīnānāṃ padam āpnoti so ‘jaram

38. Сам в себя проникший йогин, неподвижно стоящий,


Убивает (в себе) зло и достигает неветшающей обители чистых. 

39. nābhyāṃ kanthe ca śīrṣe ca hṛdi vakṣasi pārśvayoḥ

darśane sparśane cāpi ghrāṇe cāmitavikrama

40. sthāneṣv eteṣu yo yogī mahāvratasamāhitaḥ

ātmanā sūkṣmam ātmānaṃ yuṅkte samyag viśāṃ patau

41. sa śīghram amalaprajñaḥ karma dagdhvā śubhāśubham

uttamaṃ yogam āsthāya yadīcchati vimucyate

39. В пупке, шее, голове, боках, груди, сердце,

В зрении, слухе, обонянии, о безмерноотважный, —

40. Во всех этих областях собранный (самахита) великими обетами йогин,

Своё тонкое «я» самим собой контролирует (йункте), о владыка мира;

41. Сжигая добрые и злые дела, он, недвижный, преславный,


Высочайшей йоги достигнув, скоро, если захочет, освободится.

Как мы видим в приведенных шлоках, термины Йоги «самадхи», «дхарана» объяснены без особой мистики во вполне бытовом ключе.

В шлоке 35 также впервые появляется мотив, который в следующих разделах мы проследим в натховской литературе.

Таким образом к концу эпического периода сложилось четыре линии в определении термина «самадхи»:

— Самадхи как концентрация в бытовом смысле этого слова.

— Когнитивное — рождающее новое знание самадхи.

— Самадхи, как целостность мотиваций.

— Самадхи как безмыслие.